Форум » All you need is love » Шинель » Ответить
Шинель
hapkom: АВТОР: Нарkоm НАЗВАНИЕ: Шинель РЕЙТИНГ: PG-13 ЖАНР: романс, юмор, бред, флэшбек СТАТУС: только начинается ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА: Ганс, Рип, весь Миллениум и ещё некоторые. ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: навеяно экзаменом по литературе. Тут и Бунин, и Пушкин, и Гоголь, и Достоевский. Поэтому такой вот интересный язык. ОПИСАНИЕ: долгая история про Шинель Капитана и его прошлое. Глаза Капитана округлились, как только он увидел что-то красное и колючее, разрывающее изнутри его любимую шинель. Серас и не знала, какую глубокую душевную травму только что нанесла бедному Гансу. 1. Всё началось несколько лет назад. И, конечно же, из-за девушки. Рип Ван Винкль давно положила глаз на высокого блондина. Для чистенькой и аккуратненькой вампирки Ганс, который вечно ходил израненный и чумазый, был чем-то захватывающе-неизвестным. А его молчаливость просто сводила её с ума. - Он такой мужественный, такой загадочный. Что творится у него на душе? - спрашивала она у своей соседки по комнате, сержанта Зорин Блиц. Та лишь хмыкала в ответ и смотрела на юную девушку с иронией и снисхождением. А Рипа сидела на подоконнике, потихоньку напевая немецкие марши. К слову, виноват во всём был именно Ганс. Ну, и Майор тоже - К вам можно? - постучалась она однажды в кабинет Монтаны. - Да, заходите, «волшебный стрелок», - улыбнулся Майор, жестом указав на свободный стул. - У меня к вам вопрос, - робко начала она. - Я слушаю, - дружелюбно поддержал её Монтана. - Вы с Ган…то есть с Капитаном давно знакомы? Ведь так? - Да, ещё до войны… - Майор произнес последнее слово с явным удовольствием, - он ведь первый из вашего отряда. Правда, мне до сих пор непонятно, почему он так и не поменял форму с той операции. - Какой операции? - Винкль судорожно сглотнула. Хотя убить Ганса не смогла бы и «Фау-2», но всё равно девушка каждый раз жутко переживала, когда Капитан отправлялся на задание (а в те времена ФРИК-солдат ещё было сделано лишь около сотни, так что всю грязную работу приходилась делать силами «вервольфов»). - А…высадка в Малмеди в 44-м. Много народу тогда полегло, а через месяц Капитан, весь израненный, грязный, лохматый и уставший пришёл обратно на базу. Вот что значит преданность. Я обожаю, когда солдат наматывает кишки своего друга на локоть только из-за преданности своей стране. Когда танк с хрустом едет по узкой улице, превращая повстанцев в фарш, когда… - Ээээ, - смущённо подала голос Рип, - А вы знаете, что любит Ганс? Ну…увлечения, пристрастия… - она теребила свои кудряшки, изучая пол. Веснушки вспыхнули ярче глаз. Но майор сделал вид, что не понял причин такого вопроса. Или просто не понял. - Так, сейчас подумаем… он не любит менять одежду. Как я уже говорил, он ходит в этой форме парашютиста с той самой операции. Я как-то пытался узнать про такие странные предпочтения, но…ты же знаешь, как он скрытен, - вздохнул Майор, - Но давай-ка подумаем. Он солдат и преданный солдат. Он замкнут и молчалив. И, надо сказать, не глуп. А такие люди слушают музыку. Какую? Хммм…преданный солдат станет слушать марши или что-то вроде этого. Так что могу сказать, что ему нравятся немецкие марши. Он консервативен и разборчив, так что ещё могут быть оперы. Но уверен я лишь в маршах, - торжествующе закончил Монтана. …С тех пор Ван Винкль стала разучивать немецкие песенки. И пела их, как только Ганс оказывался рядом. Постепенно это стало привычкой, и, сидя на подоконнике, она задумчиво слушала стук тяжёлых капель во время тропических ливней. И потихоньку напевала какую-нибудь оперу, выписывая пальцем на стекле две витиеватые буквы «HG». Но Ганс так и оставался холодным. Пройдёт мимо, максимум кивнёт головой. И всё. Однажды Рип увидела, как Капитан пришёл с очередного задания в разорванной форме. Как обычно молчаливый, но явно расстроенный по этому поводу. От ран не осталось и следа, но на куртку было жалко смотреть. Тогда хитрая вампирка решила, как завоевать сердце оборотня. Проходя мимо его комнаты, она просто взяла эту куртку десантника с собой. А потом долго сидела в чулане. Уколов себе пальцы раз триста, она всё-таки сумела сделать аккуратненькие швы и заплатки. С некоторой долей фантазии куртку можно было бы назвать даже похорошевшей. Но когда Рипхен откусывала последнюю нитку, дверь в чулан открылась, и взгляд девушки встретился с его взглядом. Полуголый Ганс посмотрел на куртку. На Рип. Опять на куртку. Потом на чулан. Это было так романтично и волнующе, что Винкль просто онемела. Но тут раздалось глухое рычание. Оборотня трясло от злости. С каким-то рёвом он яростно ударил по стене чулана, оставив немаленькую дыру прямо в кабинет Дока, схватил свою форму и убежал, напоследок хлопнув дверью с такой силой, что насмерть перепуганная Рип вздрогнула, зажмурившись от страха. По веснушкам текли слёзы. А сам Капитан стоял посреди комнаты в страшном душевном смятении. Он всё ещё растерянно сжимал в руках свою куртку. Оборотень, как и любой социопат, имел обострённое чувство личного пространства. Он терпеть не мог, когда кто-то входил к нему, когда кто-то брал его вещи без спросу или пытался как-то с ним заговорить. «Вон из моей молчаливой жизни» - думал он, когда кто-то пытался стать к нему ближе. Для него было проще быть одному. Молча служить и оставаться непонятым. Его руки нащупали на месте разрыва умело нашитую заплатку. Он присел на койку, оглядел работу «волшебного стрелка» непонимающим взором. «Как? Она заботится обо мне? Зачем? Почему?» За многие годы Ганс отвык от каких-то проявлений заботы, внимания. Он не любил лежать в больнице, предпочитая нежным ладоням медсестёр очень неприятную трансформацию. Он сам заштопывал и стирал свою форму (хотя стоит отметить, что делал он не так уж часто, и многие могли догадаться о его приближении по запаху псины, пороха и крови, когда Капитан возвращался с очередного задания). Питался он в столовой, без всяких капризов и предпочтений. «Что дали - то и кушай». Ведь Гюнше не забыл о том, как попал в окружение в 44-м, когда вокруг на много километров не было никого. Ни людей, ни зверей. Только деревья и темнота. С этих пор он и хранит свою куртку. И постоянно молчит. В дверь постучали. Ганс встал с кровати и открыл дверь. - Новое задание, - улыбнулся Шрёдингер с порога. Он посмотрел на куртку в руке, заметил заплатки. - О, да ты ещё и шить умеешь. Теперь понятно, почему ты ей так понравился. Ну, бывай, - уорент-офицер со щелчком исчез в воздухе, а Капитан надел куртку (про себя отметив, что после перешивки она очень недурно сидит, а заплаток почти не видно), взял маузеры и пошёл по коридору, обдумывая слова Шрёдингера. …Через десять часов он вновь был на базе. Куртка опять была прострелена в трёх местах, а на груди были свежие брызги крови. Рип весь день ходила сама не своя. От волнения и переживаний она стала стирать свою одежду. Таким странным способом «стрелок» пыталась расслабиться. Теперь она шла по коридору на склад за оружейным маслом (одежда кончилась, поэтому Ван Винкль начала чистить мушкет). Зайдя за угол, она столкнулась с Капитаном. И вот Рип, в отглаженном костюме и сверкающей белой рубашке, бледная и растерянная, стояла, прижавшись к Гансу, чумазому и окровавленному. Он вздрогнул всем телом, когда она прикоснулась к нему, но нашёл в себе силы остаться на месте. Она же мечтала простоять так всю жизнь, рядом с Гансом. Но Рип всё-таки отодвинулась от него, ожидая очередной вспышки ярости. Она заставила себя посмотреть ему в глаза, еле сдерживая слёзы. Вампирка ожидала увидеть гнев, но увидела лишь теплоту и неуверенность. Капитан, словно сомневаясь в правильности своих действий, осторожно обнял её за талию и нежно прижал к себе. Вампирка обмякла в его неумелых и робких объятиях и застыла, касаясь своей бледной щекой грязной куртки Ганса. Она плакала, но теперь это были слёзы счастья. Капитан так и стоял в задумчивости, пытаясь осмыслить и разложить по полочкам нахлынувшие на него чувства. За пару часов до этого он хладнокровно разорвал на куски пару десятков солдат, а сейчас робел перед этой хрупкой девушкой. Впервые его молчание не казалось чем-то странным. Для них слова были лишними. Три часа пролетели, словно минута. Они жили друг другом, остальной мир стал лишь каким-то миражом, блёклым фоном. Словно понимая всю уникальность ситуации, все обитатели базы обходили этот коридор стороной, дабы не мешать им. - Ганс… - прошептала Рип, положив свою ладонь ему на грудь. - Хм… - он прижался подбородком к её волосам и лишь покрепче обнял её. - Ганс… - вновь позвала она. Робко и стесняясь. Почти шёпотом, - Ганс. У тебя куртка в крови. Я… щекой прилипла. 2. Не стоит и говорить, что разлепить влюбленных не составило особого труда. Док умудрился сделать это, сохранив куртку Ганса и щёку Рип в целости, хотя и предлагал использовать скальпель. Прошло три дня. Конечно же, Рип пережила этот конфуз. Первую ночь она проплакала в подушку, просто так, ради самого процесса. Потом ещё денёк похныкала на плече у Зорин. Тогда же попробовала закурить по совету внимательной и чуткой соседки. Попробовав разок затянуться, Винкль на всю жизнь получила отвращение к табаку. Но на третий день она была уже в норме, пытаясь найти Капитана. А сам Капитан в это время был на очередном задании. Целых два дня он просто метался по комнате, не способный излить кому-то душу или рассказать о своих проблемах, как это сделала эмоциональная Рип. Гану было очень тяжело. Он был весьма ответственным, а в такой важнейший момент так подвёл её и себя, самых значимых людей в своей жизни. Он просто избегал Рип все эти дни, благо это было несложно, так как «стрелок» грустила в своей комнате. А на третий день ему дали задание. Наконец-то оборотень смог избавиться от всех своих переживаний привычным способом - массовыми убийствами всех вокруг. Но в этот день всё было неправильно. Он вполне успешно уничтожал врагов всеми известными способами, но эффекта успокоения не было. И, вместо наслаждения клёкотом крови в свежепрокушенном горле, он вспоминал её тихое пение немецких маршей. Погружая когти в чью-то спину, Капитан не смог почувствовать привычной радости, а лишь с какой-то грустью вспомнил о тонкой талии лейтенанта Ван Винкль. Ганс был растерян, смятён. Подобного он ещё не испытывал, в его чёткой и понятной жизни, похожей на текст военной присяги, появились какие-то новые, непонятные составляющие. Которые были так или иначе связаны с милым веснушчатым личиком одной аккуратной девушки. Вот с такими странными мыслями Гюнше и замер, не заметив солдата, который с криком «получи, фашист, гранату!» засунул эту самую гранату за шиворот куртки Капитана. Ганс на рефлексах открутил врагу голову, но тут почувствовал что-то за пазухой... Проснулся он уже на базе. Спина жутко чесалась. Рядом на свободной кушетке сидел Док, успокаивая заплаканную Рип, которая была ещё бледнее обычного. С некоторым трудом Капитан сел, заметив, что на нём лишь штаны. Со спины отвалились осколки гранаты и со звоном попадали на кафель. Рип вздрогнула и посмотрела на Ганса. С тревогой, надеждой и волнением. Капитан попытался изобразить улыбку, что, впрочем, у него не получилось. Не помня себя от радости, вампирка подбежала к нему и обняла. Гюнше чуть вздрогнул от боли (а раны всё ещё давали о себе знать), но лишь молча поправил её волосы. - Э-хе-хе, - вздохнул Док, - лейтенант, я бы мог выйти и оставить вас наедине, но, увы, моя врачебная этика не позволяет подвергать пациента в таком состоянии столь тяжёлым физическим нагрузкам. Так что теперь, когда вы спокойны о его состоянии, не могли бы вы оставить Капитана в покое. А завтра я его выпишу, и уж тогда вы сможете сделать с ним, всё что захотите, - хохотнул врач, - но в пределах устава и субординации. И, осторожно взяв счастливую Рип за плечи, Док вывел её из палаты. - Отдыхай и поправляйся. У тебя есть та, ради которой стоит жить, - сказал он и закрыл дверь, оставив Капитана в одиночестве. Оборотень улёгся на кушетку, глядя в потолок. Он думал о том, как же прекрасно она пахнет, как нежен её голос и как красивы её веснушки. Он перевернулся на бок, устраиваясь поудобнее. Его взгляд упал на урну, из которой торчали какие-то серые тряпочки. «У меня куртка такого же цвета» - подумал Капитан и закрыл глаза, планируя выспаться. Через пять секунд по коридорам базы разнёсся вой. Вбежавший Док увидел Ганса, который стоял на коленях с траурным видом, прижимая к голому торсу какие-то рваные тряпочки. -Ааа, - протянул Док, - так ты об этом. Ну не переживай так, сходи на склад, там тебе новую выпишут. Ганс в отвратительном настроении побрёл на склад. В том же виде - с голым окровавленным торсом и с тряпочками в руках. Как ни странно, горевал он не о том, что память о десанте была разорвана на лоскутки. Нет, теперь у него были другие приоритеты. Капитан переживал о том, что эта милая девушка сидела в чулане и зашивала куртку, пытаясь сделать ему приятное. А теперь она явно расстроится (увы, оборотень плохо разбирался в женской психологии), думал Ганс, вспомнив робость и испуг Рип, когда он грубо вырвал свою куртку из её рук. От таких мыслей настроение совсем испортилось. Но тут Капитану что-то пришло в голову. Он развернулся и поспешил в свою комнату. Оборотень открыл шкаф и увидел на одинокой вешалке свою старую шинель. Она висела тут ещё с 44-го года. В нос тут же ударил мощнейший запах нафталина. За пятьдесят лет ткань пропиталась этим запахом. Оборотень чуть не задохнулся, когда примерял её. Кепка пахла не лучше, при этом была беспощадно помята, так как оставил её Ганс в кармане. Нацепив на себя это и пошатываясь от удушья, он посмотрел в зеркало над раковиной. Ностальгические воспоминания пробудили в нём надежду, поэтому Капитан отправился на свежий воздух, чтобы там проветрить столь ужасный запах. Но…когда Ганс вышел в коридор, его увидела Рип. Соскучившись по ненаглядному оборотню, она бегом бросилась к нему. - Гансик, ты выздоровел! Как же ты классно оделся! Я тебя обожаю!- промурлыкала она, обхватив его за талию и потерявшись носом о грубую ткань шинели. И тут полувековой концентрат сделал своё дело в лёгких бедной вампирши. Веснушки позеленели, затем позеленела и Рип, потеряв сознания. Капитан еле успел подхватить её на руки. Док тут же выгнал его из кабинета, когда Ганс занёс туда полуживую Рип (если можно так выразиться). - Пациентке нужен свежий воздух. Кхе…да и мне тоже. Тем временем запах нафталина добрался до кабинета Майора. Разузнав от Шрёдингера (который благоразумно надел противогаз) подробности, Майор приказал закопать шинель в течение часа. На Ганса с лопатой во дворе базы было жалко смотреть. Рип Ван Винкль, оклемавшись от отравления и совсем не обидевшись на оборотня, теперь с интересом разглядывала его голый торс, присев на подоконник палаты. Конечно же, ей было жалко Капитана. Однако она уже придумала, как его утешить и теперь незаметно улыбалась своей находчивости. Через час Каптиан пришёл на склад одежды. «Помнится мне, теперь тут нового прапорщика поставили», - подумал он, разглядывая стройные ряды вешалок и тюки с одеждой. Теперь он стоял в майке, позаимствованной у знакомого вампира-эсэсовца. - Какие люди, - раздался слащавый голос из глубины склада. Потом к оборотню подошёл какой-то парень в ослепительно-белом пиджаке…надетом на спортивную куртку. Длинные светлые волосы были перевязаны жёлтым бантом. - Доброго времени суток, - поклонился незнакомец, - Моё имя - Люк Валентайн, с недавнего времени я тут новый завхоз, - А вы, похоже, пришли за новой формой. Люк картинно отступил на пару шагов, оглядев Ганса с ног до головы. - Так…я могу выдать вам стандартную форму СС… Оборотень оживился и закивал головой. Только он хотел показать «Дайте две», но тут Валентайн продолжил: - Но это слишком скучно. Светлые волосы, бледная кожа, высокий рост. Вам нужен белый костюм! Гюнше офигел. Он замотал головой и кивнул на комплект стандартной униформы СС. - Нет, это невозможно. Ваше звание…ведь вы капитан Ганс Гюнше? Оборотень кивнул. - Я так и думал. Во-первых, я давно мечтал о встрече с вами…но, впрочем, не будем отходить от темы. Вот смотрите. Сидит Майор. В белоснежном костюме-тройке. Сзади стоит Док в…хммм…будем считать, что тоже белом костюме. И что же, вы будете портить всю концепцию вашей униформой? С вашими способностями одеваться как какие-то скороспелые солдаты?! Нет, мой эстетический вкус этого не потерпит. Так что… С этими словами Люк размотал ленточку в хвосте. Ленточка оказалась сантиметром. И тут же начал измерять Ганса по всем параметрам. - Так…вы человек строгий и немногословный. Это «ARMANI» или «HUGO BOSS». Так как вы предпочитаете немецкое, то остановимся на последнем. Костюм будет белого цвета. Но это шаблон, я сам ношу пиджак с желтоватым оттенком. Поэтому добавим розоватый оттенок. Это покажет ваш богатый внутренний мир, да и стирать будет проще. Да и потом... розовый - это почти красный. То есть намёк на кровь, на беспощадность. Рубашка… рубашку сделаем чёрной. Так, чёрные же туфли, удобные и с намёком на милитари. Вам понравится, у меня как раз найдётся пара из новой коллекции, - с этими словами Люк бесцеремонно поднял ногу Капитана, чтобы посмотреть размер обуви, - Галстук? Нет, это скучно. К вашей тактичности, строгости, верности и скрытности больше подойдёт бабочка. Такого же бело-розового оттенка. Я попрошу сделать костюм из максимально удобной ткани, чтобы вы могли проявить себя. В таком виде можно даже на задания ходить. А насчёт маскировки не беспокойтесь, я в нагрузку попрошу к этому костюму тёмно-серый плащ из непромокаемой ткани. Гарантию они дают полугодовую, так что рвите на здоровье. А теперь я пойду делать заказ. Приходите через пару дней, они обычно работают быстро. Ух…как я восхищён. Клянусь, ни одна девушка перед вами не устоит. Люк поклонился и со скоростью молнии исчез в глубинах склада. 3. Ещё раз сверившись с датой, записанной на ладони, Ганс осторожно постучался в дверь. И потом медленно вошёл в помещение склада. Он совершенно не боялся никого, страх был ему чужд. Но… он смущался гиперобщительных людей. Они всегда пытались вмешаться в его жизнь, а это не очень-то нравилось оборотню. На складе было подозрительно тихо. Капитан был тактичным оборотнем: он решил подождать и на всякий случай откашлялся, чтобы обозначить своё присутствие. «Странно…я четвёртый день не встречал Рип. А уже скучаю. На задание её не посылали. Наверное она на меня обижена. Обрадует ли её мой новый костюм?» Всю свою жизнь он был загадкой для остальных. Поэтому сам любил задавать себе вопросы. - Пиииис, брат! - громко крикнул кто-то у него за спиной. Гюнше вздрогнул. Не от страха, а от желания с разворота ударить ногой по чему-то громкому. Сдержав свои рефлексы, он осторожно обернулся и увидел трёхглазого демона. Точнее смуглого пирсингованного парня в прикольной шапочке. Ещё раз поборов в себе желание превратиться в оборотня и откусить этому парню голову, Ганс кивком поприветствовал незнакомца. - Ты-ы тот чувак? - весьма определенно спросил парень. - Да, ты тот самый чел, о котором только и трыздит мой братец. Типа тебе нужны шмоты. А зовут тебя Ганж! Мулат был очень горд своей эрудицией. - Ах да, звать меня Яном. Йоу, респект! - он попытался изобразить какой-то стильный жест. - Грёбаный брательник ща где-то тусует, а меня с собой не прихватил, вот подстава. Типа я тут за него работаю. Тебе шмоты нужны? Ща оргаз…орна…оргза…организуем. Ян поманил Капитана за собой в какую-то комнату. Скрывшись в темноте, вампир долго искал выключатель и наконец щёлкнул чем-то. Капитан увидел небольшой магазин одежды. На потолке баллончиком было нарисовано «Street fashion», повсюду висели какие-то пёстрые наряды. Ян подошёл к прилавку и включил маленький магнитофон на полке. Услышав непонятную музыку (а это был аутентичный хип-хоп от Cypress Hill), Ганс подумал о скорейшей эвакуации. -Мы тут фарцуем помаленьку, - между делом сказал Ян, попытавшись попасть словами в ритм и делая непонятные движения руками и головой, - Расслабься, чел, у нас все самые реальные темы. Ты такую чику знаешь? Бляц кажется или ещё как. Так вот она тут штаны купила реальные, стритовские. Сюда даже один раз герла твоя заходила, кулончик ей нужен был. Чё так пялишь меня, Ганж, все реальные люди уже в теме, респект вам обоим. Пара вы просто охруительная. Итак, я вижу, что ты знаешь стайл. Поэтому для тебя щас всё быстро подберём. Гюнше еле слышно заскулил. Выйдя из магазина в широченных белых кроссовках «G-Unit», жёлтой бейсболке «Y-3», салатовой водолазке «МЕХХ» и широких джинсах «GFF» со стразами, Ганс, на носу которого были огромные очки «D&G», просто испугался. Если кто-то увидел бы его сейчас, то это бы означало потерю стайла, накопленного почти за полвека. И респекта реальных людей. «Погоди-ка. А с какого меня это стало волновать? Грёбаный наркоман!». -Что за безвкусие, - раздался надменный голос за спиной. Вервольф обернулся и увидел Люка с какими-то пакетами и коробками. «Спаситель!» - пронеслось в голове оборотня. Вновь вернувшись на склад, Ганс понял, что Ян куда-то свалил, оставив на стене лиричную и трогательную записку «drux,sex and r’n’b». Люк властным жестом указал Капитану на раздевалку и на сумки. «Идеально» - подумал Ганс, пройдясь по коридору в новеньком костюме. В первый раз он не смог оторвать взгляд от зеркала. Кивком поблагодарив Валентайна-старшего, он пошёл искать Рип. Увы, девушки нигде не наблюдалось, а времени до окончания перерыва было мало. И капитан решил вернуться к Майору. Подпрыгнув, перекатившись по полу, сделав сальто и отработав удар ногой с разворота, Ганс понял, что его костюм есть произведение искусства. Майор Монтана Макс сидел в кресле и пил какао. Увидев новый наряд Капитана, он удивлённо приподнял бровь. Гюнше сделал каменное лицо (ещё более каменное) и невозмутимо встал на законное место. Косой взгляд Дока и напряжённое молчание Майора оборотень решил проигнорировать. - Видишь ли, Капитан, - вкрадчиво и с долгими паузами из серии «у вас не хватает одного балла для поступления на бюджет» начал Майор через десять минут молчания, - У нас в «Миллениуме» в белом костюме должен ходить главный человек. Чтобы отличаться от остальных и показывать свою власть и аккуратность. И потом, боевой парадная одежда у меня, пафос… Ганс вместо ответа весьма выразительно посмотрел на доковский халат. - Ну…этот халат белым назвать весьма сложно, - смущённо и суетливо пробормотал Док. И для убедительности поправил очки. Майор кивнул, довольный ответом Дока. Гюнше хмыкнул и достал из несгораемого шкафа в углу комнаты два личных дела: Тубалкейна и Валентайна-старшего. Молча и требовательно ткнув в них, затем он показал на белый костюм Майора и на свою бледно-розовую «двойку», которая своим сиянием затмевала Монтановский пиджак и действительно рождала у Дока неправильные понятия о том, кто из них более главный в «Последнем батальоне». - Если ты окажешься прав, и они действительно ходят в пижонских белых костюмах, - в голосе Майора прозвучали стальные властные нотки, присущие всем невысоким диктаторам, - То я лично дам им задание убить Алукарда. Док чуть-чуть вздрогнул, Ганс нахмурился и хмыкнул. - Ну а ты должен вновь носить форму СС, как и положено «Вервольфу», - подытожил Монтана. Гюнше с небольшой грустью в глазах молча кивнул. Этим вечером Ганс решил прогуляться по окрестностям бразильской базы. Форму должны были прислать завтра, так что одет он был лишь в белые брюки, тем самым походя на мастера восточных единоборств (хотя по сути он им и являлся). Тропический лес встретил его букетом непонятных ароматов и шорохов, среди которых он различил запах, который нельзя было спутать ни с каким другим, а затем услышал и тихое, столь знакомое ему пение. И Капитан пошёл вперёд по тропинке, освещённой яркой полной луной. А на полянке, среди камней, сидела Рип, тихонько напевая «мой милый Августин». Заметив оборотня, она машинально дернулась, а лежащий на коленях свёрток соскользнул на землю. Девушка тут же потянулась вниз и взяла в руки этот предмет, боясь испачкать его влажной тропической травой. Подняв взгляд, Рип встретилась лицом к лицу с Гансом. - Вот, я тебе шинель сшила… На досуге… - робко прошептала она, то ли протягивая ему одежду, то ли пытаясь отгородиться свёртком от внимательных волчьих глаз Ганса. Блестящие в темноте, они, казалось, не заметили обновку: вервольф упорно продолжал смотреть ей в глаза. Рип глянула на ткань в своих руках: «Он даже не посмотрел на шинель… Я делала её всё это время... Исколола все пальцы…Старалась» - подумала она и уже собиралась обидеться, для чего даже вновь подняла голову… а потом застыла в изумлении. Потому что именно в этот момент Капитан чуть наклонился и поцеловал её. Последней мыслью Рип Ван Винкль перед нахлынувшей бурей ощущений стала идея развернуть и постелить шинель на землю. 4. После той ночи Ганс улетел в Англию. А по возвращении не узнал в этой охотнице ту робкую и аккуратную девушку. - Что? - оскалилась Рип, когда они, наконец, остались наедине, - Тебе больше нравилась та, прежняя Ван Винкль? Ты сам сделал меня такой. Док как-то обмолвился, что это любовь между замкнутым молчуном и тихой аккуратисткой… Дурак, он и ничего не понимает. Это страсть между двумя охотниками: между оборотнем, зверем, силу которого можно почувствовать, лишь прикоснувшись к его коже… - её прохладные пальцы дотронулись до тёплой шеи Ганса, - И беспощадной девушкой, которая не щадит никого и задорно распевает посреди кровавой бойни немецкие оперы. Ну, так что, поздравишь меня с повышением? - прищурившись, лукаво спросила она. Безразличное лицо оборотня, к тому же прикрытое воротником и кепкой, ничего не выражало, взгляд был серьёзным и неподвижным. «Я боюсь этих волчьих внимательных глаз больше, чем сотни Самаэлей… Почему?» - подумала она, глядя на что угодно, чтобы не встречаться взглядом. - Ты опять сдерживаешь себя…но… почему? - еле слышно прошептала Рип. И нашла в себе силы посмотреть ему в лицо. Но не получилось - на прежнем месте пугающих глаз капитана не было.. Да и самого оборотня не наблюдалось. И в ту же секунду сильная рука осторожно обняла девушку за талию, а к щеке внезапно прикоснулось что-то влажное и горячее. Земля с лёгкостью ушла из-под ног, а в ухе раздалось тихое рычание. По-собачьи облизнув ей щёку, Ганс с довольным урчанием унёс девушку в свою комнату. За долгие годы он перестал обращать внимание на окружающих. Сейчас все его мысли занимала лишь драгоценная «ноша». В тот день Ганс стоял на своём обычном месте около майора, в новой шинели. Монтана вызвал старлея и сейчас рассказывал ей о предстоящем задании, умудрившись превратить краткий инструктаж в пафосный монолог, полный шелухи и ненужной бравады. Уже весь «последний батальон» был в курсе, что смысл подобных речей обычно укладывается в последние несколько предложений. Рип меланхолично кивала в такт высказываниям. Оборотень вспомнил тот холодный вечер, когда она впервые пришла на базу в военной форме и с красивой длинной косой. Казалось, сцены были идентичны. Но он понимал, что изменилась сама Винкль. Раньше она не ходила с распущенными волосами, всегда стеснялась входить в кабинет начальства, сторонилась оживлённых уголков базы. Если до этого единственной подругой была Зорин Блиц, то теперь старлей звонко смеялась в компании своего небольшого отряда ФРИКов по вечерам. Даже в её голубых глазах он всё чаще стал ловить красноватые отблески. И от этих взглядов всё чаще приходилось скрывать в воротнике довольную улыбку. Но сегодня он был серьёзен. - …Разобраться с предателями труда не составит. Захватите корабль, а потом будете ждать подкрепления. Всего лишь двое суток. В этом идеально продуманном плане тебе досталась роль примадонны, Волшебный Стрелок. За это время они не успеют придумать ничего, с чем ты и твои пули не смогли бы справиться. А я буду стоять и дирижировать. Грустно, что ты пропустишь лондонскую резню, но Долг важнее всего, так ведь? Зиг хайль! - пробурчал наконец-то Майор и сложил ладошки домиком. Рип с очаровательной улыбкой отсалютовала в ответ и вышла из кабинета. Вечером она без всякого стеснения как обычно пришла в комнату Капитана. Тот как всегда лежал на кровати в штанах и майке, закинув руки за спину и глядя на серый потолок. Винкль подозревала, что именно так он и проводил свободное время где-то в течение пятидесяти лет. Она молча легла рядом и положила щёку ему на грудь. Ганс по привычке стал наматывать непослушную завитушку Рип на палец. Так они и пролежали полчаса. Девушка тихим голосом рассказала, как прошёл день, он как всегда внимательно слушал. -…Шрёдингеру тоже не понравились сигареты Блиц. Но понравились сигариллы… А ещё… я умру… Оборотень вздрогнул всем телом и стиснул зубы. - Нет, нет… всё хорошо… Я уже наплакалась, - она подняла голову и с улыбкой посмотрела ему в глаза. В первый раз без страха и смущения. - Какой же ты у меня красивый, - она провела пальцами по его щеке, - Жалко, что улыбаешься редко. Понимаешь, наверное я знала это с самого начала… Всё как в этой песенке. Ганс протянул руку и прижал её к себе, закрыв глаза. Так они и провели остаток ночи, слушая молчаливую пустоту бразильской ночи. А перед рассветом они отправились на ту полянку. По дороге Рип вдруг сказала: - Прости, что ты всё это увидишь. Я буду петь, не переставая. Ты так любишь, когда я пою… У нас столько времени до вечера! И она сначала тихо, потом всё громче, словно пытаясь докричаться до солнца, стала петь «Мой милый Августин». Ганс шёл и любовался ей, радостно кружащейся на полянке. А как только слова в песне кончились, она повисла на его шее и, не переставая хихикать, пропела: - Я тебя люблю! И, подавшись наверх, нежно поцеловала Ганса. Лучи жаркого южноамериканского солнца коснулись верхушек тропических деревьев, запели звонкоголосые птицы. Начался новый день.
Ответов - 9
Улинталу: Няняня. Это, наконец, дописано. Мне понравилось)))
Walterka: Хорошо Особенно улыбнуло про Валентайнов))) И сцена с Майором, рассуждавшим о белых костюмах)
Nefer-Ra: Мне вот кажется, что в разделе "юмор" это не совсем к месту. Фик больше печальный, чем смешной.
hapkom: Nefer-Ra ну...я в жанрах не разбирался. И хотел засунуть в лирику миллениума - не пустили.
Millen: hapkom Как бы то ни было - жесть. И посмеяться, и поплакать, несмотря на искренне мною не любимый пэйринг. Но это уже личные тараканы... В общем, в избранное. А Лирика Миллениума - самое то, ибо лирично и других организаций нет.
Esperansa: Тайчо, мое мнение - это не стеб. Ну, если только совсем чуть-чуть. Была несколько удивлена, увидев "Шинелько" в данном разделе.
hapkom: ладно, перенесла... Спасибо)
Шинигами: А вот помнится мне… *что-то заговорила я как старуха древняя* кто-то жаловался мне однажды, что очень хочет написать приличный романс, но не может. *вай, как же давно это было… точно стала старушкой…* Видимо, Нарком из той породы писателей, у которых получается все *завидует*, потому как щикаааарно ((с) Эрик Картман) совмещены юмор и романтика. Причем так интересно получилось – по нарастающей. От совсем юмора до совсем драмы. Кстати, драмы в лучших традициях – с открытой концовкой, которую все знают. Единственное, что меня немного смутило – это много слез Рип. Бедняжка просто не может остановиться… как же такая в СС попала? И почему меня преследует такое ощущение, что «оборотень-социопат» списан с кого-то мне знакомого?.. *я параноик* В любом случае, Гюнше после этого фика я стала любить еще больше. ^____^ И еще кое-что ((с) Дядя из «Джеки Чана») – у тебя просто талант правдоподобно выписывать пары. Через мелочи, через незаметные жесты героев… и никакого тебе напряга при чтении – воспринимается более чем естественно. Да и сама атмосфера твоего «Миллениума» заставляет верить. Вроде бы и странно – такими нацисты не бывают – а все равно веришь. В общем, итогизирую я – красииииииво и кааааачественно. В лучших традициях тебя самого. Спасибо за доставленное удовольствие от, кстати, отметьте фактик, анти-фаната Миллы. Бо иногда пренебрегаешь такими мелочами и просто наслаждаешься написанным. P.S. Если будет интересно – я плакала. Честно.
MasKare: Краасиво*_* Хоть перинг не особо любимый-респект автору!
полная версия страницы