Форум » All you need is love » "Чертова дюжина" (R; PWP, Humor; Алукард/Интегра, рыцари Круглого стола) » Ответить
"Чертова дюжина" (R; PWP, Humor; Алукард/Интегра, рыцари Круглого стола)
Melissa: Название: Чертова дюжина Автор: Melissa E-mail для вопросов размещения: melissa_badger@mail.ru Жанр: PWP, Humor, AU Рейтинг: R Персонажи: Алукард/Интегра, рыцари Круглого Стола. Заявка от Шинигами Условия: - Рейтинг NC-17 - Алукард/Интегра - действие происходит во время заседания рыцарей Круглого Стола. Секс должен быть незаметен, за тем же столом, где сидят все 12 рыцарей. Предупреждения: оральный секс, эксгибиционизм (условно). От автора: моим произволом стол, за которым восседают рыцари, предстает более широким и длинным, чем на сканах или в ТВ-сериале. Либо же можно считать, что заседание проводится в другом помещении. Отказ: персонажи принадлежат Хирано, материальной выгоды не получаю. - Сэр Хеллсинг, вам нехорошо? – предупредительно заданный вопрос почти не был услышан Интегрой, которая, раздайся у нее под ухом выстрел из пистолета, даже не обратила бы на это внимания: так громко билась у нее кровь в висках. И только когда вопрос был произнесен во второй раз, она моргнула, чуть нахмурилась и почему-то потянулась ладонью к галстуку, будто хотела ослабить его. Жест вышел неловким - рука, на середине прервав свое движение, вновь легла на стол. Под заинтересованными взглядами девушке вмиг стало жарко и безумно неуютно – если уж вечно рассеянный сэр Оливер оторвался от монотонного чтения и что-то заметил, то про всех остальных и говорить нечего. - Продолжайте, - милостивым кивком Интегра указала на бумаги в его руках и с натянутой улыбкой слегка пожала плечами: - Жарковато сегодня, вы не находите? Получив в ответ пару вежливых согласий, леди Хеллсинг оперлась одним локтем о столешницу, тыльной стороной стиснутых в кулак дрожащих пальцев касаясь щеки, и сконцентрировала внимательный взгляд на докладчике. Вторая же ладонь скользнула под стол и безжалостно сгребла в горсть гладкие длинные пряди. Этот вампир был невыносим. - Не сейчас, - почти не шевеля губами, прошептала девушка и в качестве необходимого для еле слышного приказа восклицательного знака попробовала пнуть обнаглевшего Алукарда если не носком, так ребром ботинка. Попытка не удалась – ладонь, прикосновение которой минутой назад заставило Интегру судорожно вздохнуть и порозоветь, скользнула с живота на внутреннюю сторону бедра. А потом и вторая таким же мягким нажимом намекнула, чего хочется неожиданному гостю. Военачальник должен уметь думать быстро – это первейшее умение, которое он обязан в себе воспитать. Он может ошибиться, может неправильно просчитать ситуацию, может в итоге попасть под трибунал, но решение должно быть принято очень быстро. Так и сейчас в мыслях леди Интегры вспышками мелькали варианты развития событий. Прогнать вампира тихо: парой почти беззвучных фраз и пинков – или громко: и опозориться перед всем Орденом? И первый, и второй вариант несли в себе кучу неприятных последствий, но при выборе между уязвленной гордостью Немертвого Лорда и осуждением Её Величества она предпочитала первое. Однако тело, слабое женское тело, в очередной раз не стало ждать даже этих долей секунды, пока его хозяйка взвесит все «за» и «против», и решило, что проще будет уступить. Не потому что немертвый, если ему отказать, сразу же выдаст ее и покажет, насколько неприлично близок он к своей хозяйке. А просто потому, что этот немертвый слишком… любим, что ли? Или потому, что от одного его мужского, собственнического, подавляющего присутствия грозная военачальница превращалась в обычную молодую женщину, с ноткой неодобрения, но уступающую ласковым и в то же время требовательным прикосновениям? Ноги раздвинулись, уступая тактильной просьбе. Губы сжались, словно опасались пропустить хоть один лишний и неуместный для зала заседаний звук. Пальцы расслабились, уже не отталкивая черноволосую макушку подальше, а мягко перебирая пряди. Интегра, рассеянно слушая сэра Паркера, пожалела, что не может снять перчаток, чтобы уже в который раз с ноткой детского восторга удивиться тому, насколько же приятно прикасаться к вечно растрепанным прядям, и лукаво улыбнуться над довольным выражением лица Алукарда, который лишь раз вскользь признался, что ему это очень нравится. Причем сказал это таким равнодушным тоном, что женщина сразу заподозрила, что ему не просто приятны, а очень приятны прикосновения к волосам. Маленькая, никому кроме нее не известная слабость высшего вампира. Столь незначительная и столь… Милая? Пикантная? Возбуждающая? Девичья ладонь напряглась, словно сжимая повод норовистого коня, когда поцелуи, прохладой обжигавшие кожу живота под выпростанной рубашкой, стали опускаться ниже: насколько позволяли расстегнутые и приспущенные на бедра брюки. А потом… Как?! Если бы не обстановка, она бы с удивлением посмотрела вниз, не понимая, каким образом носферату скользнул языком под ее лишь слегка стянутое вниз белье. От следующей мысли ее пробрала дрожь, и – Интегра отхлебнула из стакана с водой, скрывая неловкую улыбку, исказившую дрожащие губы – вспомнился ей язык вампира, которым тот собирал капли ее крови, драгоценной, по его же словам, крови Хеллсингов, с пыльного пола темницы. Когда же язык гибкой змеей пополз ниже, девушка напряглась, понимая, что слуга пришел не просто так, в пародии на домашнего питомца потереться щекой об ее колени, ткнуться макушкой в живот и беззвучно попросить почесывания за ушком. Вот только понимание пришло слишком поздно, когда Интегра, чувствуя, как волоски на шее встали дыбом, и безуспешно пробуя оттолкнуть голову искусителя от себя, могла лишь слегка раздвинуть ноги, делая позу более удобной, возблагодарить ширину и длину стола, прятавшего не только ее, но и долговязого вампира, и облокотиться лопатками о спинку стула, уступая очередной бредовой фантазии немертвого. Ей оставалось только надеяться, что Алукард если не услышит, так почувствует все нелестные эпитеты в свой адрес, из которых «похотливый спятивший извращенец» было самым приличным. Женской интуицией или острым умом логика, но сэр Хеллсинг понимала, что прогонять мужчину уже поздно и что вампир, в жажде самоутверждения или просто из прихоти, но всего лишь хочет подтверждения того, что может сделать приятно своей госпоже. Всего лишь - ха! О том, что в данной ситуации в Интегре не было и не могло быть ни малейшего возбуждения, он, видимо, не подумал. Был только жар, выплеснувшийся пятнами румянца на щеки, кровь, шумевшая в висках, и лихорадочное, заячье-перепуганное биение сердца. И нереальная ясность в голове, словно это не она сидит за столом с раздвинутыми ногами, пока одна немертвая, одаренная чрезмерной фантазией в постельных утехах сволочь ублажает ее столь диким способом. И, наверняка, самодовольно улыбается! Зрение, на миг подернувшееся дымкой, стало четким, а слова, раздававшиеся то с одного края стола, то с другого, обрели смысл, так что никто не успел заметить ее ошарашенный взгляд, который пару раз был переведен с одного спорщика на другого. Звуки вернулись вместе с уже надоевшими сетованиями сэра Оливера в адрес армейских чинов, не спешивших перебрасывать лучшие свои кадры в «Хеллсинг». Тот, к кому относились укоры, лишь хмыкнул, неторопливо отпил из стакана и по-военному четко, но с ноткой снисходительности стал говорить о секретности, начавшихся волнениях на Востоке и о предотвращенном теракте, чуть было не произошедшем в самом центре Лондона – словом, о более важной для большинства жителей островной империи угрозе. К тому же на ланч немертвым созданиям годились и менее ценные профессионалы. Дальше можно было почти не слушать – мысленно Интегра была согласна, что чрезмерно раздувать штат организации ей не резон, и она лучше и дальше будет делать из средних, уже приноровившихся к нетипичной службе солдат хороших охотников на нежить, чем станет пачками выписывать соболезнования семьях элитных бойцов, ни черта не смыслящих в убийстве нежити. Но впрочем, своего мнения она так и не озвучила - сил хватило только на сдержанный одобрительный кивок и на то, чтобы подавить вздох, который едва не вырвался довольным шипением, чуть удивленным стоном или томным выдохом. Этот вампир всегда знал ее тело лучше, чем она сама. И словно одно-единственное прикосновение изнутри явилось чем-то вроде кнопки переключения режимов, но всё вокруг вдруг стало еще насыщеннее, наполнилось красками и предстало совсем в ином свете, чем было минуту назад: и теплая, но ставшая невероятно скользкой столешница, на которую она положила ладони в стремлении найти опору в твердой поверхности; и сиденье стула, кажущееся ей сковородкой, на которой ее как грешницу медленно поджаривают, заставляя сидеть смирно и не ёрзать; и щекотные прикосновения чужих волос, колющими кончиками дразнящими покрывшуюся испариной кожу; и проклятый, настойчиво двигавшийся, бесстыдный язык, будто заполнивший ее изнутри и то медленно скользящий внутрь ее, то так же медленно отступающий. И еще был стыд, неловкость и почти паника, рожденная уверенностью, что вампира обязательно заметят. Но нет, сэры, расположившиеся по бокам огромного, служившего роду Хеллсингов вот уже лет восемьдесят стола, предпочитали обсуждать рост цен на серебро, общее подорожание производства оружия, неприятно несолидное, официально малозначимое положение королевской семьи, массовость нападений немертвых в последние полгода и растущую необходимость открыть обществу правду. Лишь изредка как будто бы отделившийся от тела мозг главы Хеллсинга включался, чтобы произнести пару реплик или заставить тело кивнуть или хмыкнуть, показывая свое пренебрежение к предложению использования трудов доктора Абрахама, чтобы обзавестись еще одним клыкастым оружием. Но спроси леди Интегру, о чем она говорила секундой назад, она бы вряд ли смогла что-нибудь вспомнить. Единственное, что она осознавала абсолютно ясно – это приказ своему телу сидеть ровно и ничем не показывать, что уже не только стыд заставляет ее сердце биться чаще. Зной усиливался, каплями пота стекая по пояснице и впитываясь в белоснежную рубашку, дрожью пробегая по сплетенным пальцам и блестя пеленой возбуждения в синеве глаз. Молодое, требующее свое женское тело с неохотой, но не смело противиться узде разума и лишь слегка прогибалось в пояснице, подставляя бедра и желая более глубокого проникновения, мягкого, но такого настойчивого и уверенного. Еле слышный шорох ткани и шарканье подошв крепких ботинок о доски паркета заглушались разговорами, плеском наливаемой в стаканы воды, стуком дорогих часов о столешницу и размеренным, полным внутреннего достоинства тиканьем часов напольных. А Интегра, то ли молясь всеблагим силам за то, что даже в летнюю жару надела черный костюм, то ли проклиная эти же силы за то, что она не может – не может! – даже прикрыть глаза или закусить костяшку пальцев, сдерживая рвущиеся наружу бесстыдные стоны, последним решительным приказом сдержала норовившие сжаться бедра. Желание давно уже заставило ее забыть о том, что Алукард в который раз показал, что контролирует ситуацию именно он, а благодарность требовала обнять, прижаться, приникнуть к нему, впиваясь жадным поцелуем в тонкие губы и игнорируя легкое недовольство не любившего целоваться мужчины. Да вот только ситуация… А ситуация, чем дальше, тем всё более возбуждающей оказывалась. Знать, что очередное нудное собрание, давно уже превратившееся в малоинтересную ей светскую старческую беседу, пролетело так быстро и скоро закончится, было уже приятно. А знать, что в то время, пока сэры беседуют, единственная сэр-леди прикусывает внутреннюю поверхность щеки в ожидании оргазма, было просто опьяняющим. Уже за одно это можно как-нибудь потом выдать вампиру «премию». Пикантно личную премию леди Интегры, о которой знал только этот самый вампир. И словно осознание своего превосходства над почтенными рыцарями стало последней каплей, но волна ослепляющего, по-адски обжигающего жара прокатилась по низу живота, заставляя вздрогнуть всем телом, прижимаясь плечами к стулу и инстинктивно сжать коленями торс Алукарда. Стремление прижаться ближе переродилось в жажду слиться воедино, стать чем-то целым и раз за разом переживать эти быстротечные секунды, показавшиеся ей настоящей вечностью. Той самой, которую в свое время так навязчиво предлагал ей один немертвый. - Д-да!.. - подавилась Интегра судорожным выдохом, запоздало опомнившись и резко сжимая губы. Лишь на пару секунд она позволила себе прикрыть глаза, чувствуя, как расслабляется тело, так и не сумевшее выплеснуть всех эмоций в единственном гортанном вскрике-стоне, которые так любил довольно улыбавшийся вампир и так потом стыдилась леди. Будь сейчас под рукой у разгоряченной девушки вместо стула и стола мягкая кровать или хотя бы удобное кресло, она, возможно, по-кошачьи… - Вы согласны с сокращением дотаций на пять процентов по сравнению с прошлым годом? – казалось, что все, кто сидел за столом, посчитали сэра Хеллсинг как минимум не в себе. Не она ли громче и настойчивее всех ратовала за пусть и не увеличение, но хотя за сохранение финансирования в нынешнем объеме. - Д-да? То есть, нет, - глаза рыцарей, услышавших неуверенную речь главы организации стали еще круглее. «Не больна ли глава организации?» – такую мысль Интегра прочла в направленных на себя внимательных взглядах. – Мы это уже обсуждали и мое мнение не изменилось, - с ноткой раздражения отрезала леди Хеллсинг, досадливо морщась над собственной оплошностью. - Если вы не против, мы можем сделать перерыв. Сегодня действительно очень жарко, - мягкая, примиряющая улыбка сэра Джеймса была одновременно и по-отечески заботливой, в сторону Интегры, и чуть извиняющейся и направленной к другим рыцарям: даже раз в декаду собрать двенадцать занятых людей сложно, у кого-нибудь обязательно найдутся срочные дела, важность которых может быть поколеблена только мягким указанием августейшей особы. А ведь за докладом о королевском финансировании, скорее всего, последует традиционный завершающий заседание и уже не протокольный, а почти личный разговор об уменьшении личного состава «Хеллсинга». Интегра была невероятно упряма, но даже она уже устала убеждать, что нельзя надеяться на одного-единственного, пусть и всемогущего носферату, даром, что тот может служить и следующим поколениям Хеллсингов. Люди тоже должны уметь бороться – сами бороться! – и не только с тупыми упырями. Словно услышав – а может, и действительно услышав? – ее мысли, этот самый вампир, будто безмолвно говоря, что он хороший и полезный, да и вообще с радостью сделает всё, что ему прикажет Хозяйка, по-животному потерся макушкой о низ ее живота и, напоследок слизнув с разгоряченного тела капельку пота, стал неторопливо приводить в порядок одежду своей леди. Интегра, наслаждаясь этими ласковыми прикосновениями, незаметно облегченно выдохнула: ей в какой-то момент пришла ужасающая мысль, что стоит сэрам подняться из-за стола и они узреют всё непотребство, творящееся под ним. Хватит им и странного поведения сэра Хеллсинг. - Не стоит беспокойства, давайте продолжим, - заставила себя улыбнуться леди, отпивая блаженно прохладной воды и садясь ровно, чтобы Алукард заправил рубашку в брюки. Сейчас, когда всё уже было позади, она, лишь немного жалея, что не может скинуть пиджак, старательно прятала самодовольную и сытую усмешку. Сэры-рыцари думают, что в духоте молодой девушке стало нехорошо? Ну нет, ей ни в коем случае не нехорошо, ей хорошо. Очень хорошо. Божественно хорошо! И в благодарность своему мужчине за столь невероятное заседание Круглого Стола, которое она, видимо, запомнит на всю жизнь, она… Негромкий взвизг брючной молнии не был слышен настолько оглушающе громко, как показалось девушке. Да и всего лишь четверо рыцарей в ответ на еле слышный звук автоматически повернули головы в сторону двери, недоумевая, кто мог их потревожить. А те, кто не повернул, растерянно обвели взглядом зал, не понимая, что такого произошло мгновение назад, что все так напряглись. И уж тем более никто не обратил особого внимания на то, почему так сильно напряглась глава организации и почему так нервно сцепила ладони на столе, словно удерживая саму себя. Но Интегре, которая уже расслабленно предвкушала заслуженный многочасовой отдых после столь будоражащего собрания, казалось, что все отвели взгляд, потому что отлично расслышали, откуда раздался этот звук - и даже догадались, что это был за звук! – но тактично сделали вид, что ничего не поняли. И потому, мысленно наградив выкинувшего такую идиотскую шутку или просто оказавшегося настолько неловким носферату десятком крепких словец и резко перечеркнув все задумки о возможности ответной ласки, она вслепую вновь пнула… пустой воздух.
Ответов - 2
Светозарное Лео: Мелисса, как всегда, мои восторги. эх, ну и умеешь ты красиво писать высокий рейтинг - высота, для меня недостижимая. на месте "дда", где она будто выразила согласие с сокращением дотаций, я даже рассмеялась. всё шикарно, всё прекрасно. я люблю высокий рейтинг в твоем исполнении. скажи, как долго ты это чудо творила?
Melissa: Светозарное Лео, спасибо, мне очень приятно, что ты оценила и высокий рейтинг, и вставленные юморные моменты. А по поводу времени: хм, припомнить не могу, писался в течение двух ночей, в сумме часа три, наверное. Ну может, четыре или четыре с половиной - со всеми вычитками.
полная версия страницы