Форум » Ржунимагу » Мечтать не вредно. » Ответить
Мечтать не вредно.
Фьоре Валентинэ: Автор: Фьоре Валентинэ Рейтинг: G Жанр: наверное, юмор Статус: почти заморожен Описание: и русские люди обчитались манги Предупреждение: есть намёки на ругательства и оные Мечтать не вредно (с) Не было денег. Почти не было. Но были права категории Б. Я пошла в автошколу за углом и сдала на права категории Е. Быстро нашла в Интернете объявление какого-то «богатенького Буратино» о том, что ему требуется водитель и завалилась к нему в фирму. Это был человек высокий, с сединой в чёрных волосах и длинным носом (вот уж насчёт Буратино я не ошиблась). Так я стала личным водителем. Через месяц работы – настолько короток был испытательный срок – ко мне появилось доверие, на фирме возникли друзья, да и зарплата была выше, чем по специальности – дизайнер (плюс неоконченное образование режиссёра). Компания эта процветала, и сам Виссарион Васильевич метил в олигархи, но, в отличие от их большинства, не был вором. Жена у него умерла, не оставив наследников. Но вот мы поехали на какую-то корпоративную вечеринку, и он рассказал, что знает, что у него где-то на Кубани есть ребёнок, и он собирается ехать туда его искать, ведь это единственный наследник. А потом, когда ехали обратно, спросил: – А вы о чём-нибудь мечтаете? Я и ляпнула свою «одуванчиковую» мечту: – Фильмы снимать хочу. Виссарион Васильевич улыбнулся: – А образование-то есть? – Да, незаконченное. Собственно, мне надо было лишь снять дипломный фильм, а я, неопытная, не смогла даже набрать съёмочную группу. Так и провалилась. Шеф улыбался всю дорогу до своего дома и что-то выдумывал, а потом даже разрешил мне отправиться домой на этом самом «Volvo». На следующее утро, когда мы ехали в офис, он объявил: – Будешь снимать фильм, а я поработаю спонсором. Я чуть на встречную полосу не вылетела! – А вы, правда, не шутите? Виссарион Васильевич улыбнулся: – Нет. Так какой фильм? Вот тут-то во мне и проснулись все мои «одуванчиковые» мечты: – Хеллсинг, - с гордостью сказала я. – Хм, никогда не слышал. Ну, что ж, расскажете. В конце рабочего дня он вызвал меня к себе в кабинет и начал расспрашивать о предмете моего обожания. Я, как истинная фанатка Хеллсинга, начала с чувством, с толком, с расстановкой рассказывать. И добавила, уже более грустно, что все права принадлежат японцу Коуте Хирано. Виссарион Васильевич сказал, что с правами разберётся, а я пока должна заниматься своими прямыми обязанностями. А именно – отвести его домой и начать собирать актёров и съёмочную группу. Прибыв домой, я рассудила, что мне нужен помощник. Тут и вспомнилась подруга, которую я Хеллсингом замучила – Соня по кликухе Шухер, работающая, что самое смешное, гримёром. Существо она тихое, милое, большеглазое, с длинными ресничками и чёлочкой. А кликуху получила из-за учебника по ОБЖ за шестой класс – есть там тестик про отважную Соню Шухер, вышедшую на медведя с половником. Мы созвонились – Соня тоже сидела без работы – и я рассказала ей о своём везении. Она сказала, чтобы завтра я её встречала на Белорусском где-то после обеда. Потом разместила в Интернете объявления о кинопробах, на которые может прийти любой в определённые день и время. И завалилась спать, потому как было уже двенадцать ночи. Со следующего дня мы с Соней жили уже вдвоём и собирали съёмочную группу в свободное от работы время – она устроилась официанткой в ресторан за тем же углом, что и автошкола. В съёмочной группе оказались такие же талантливые, но бедные, как мы с Соней. Потом на её красоту польстился дизайнер-программист Комп, то есть Денис, а на мою – начальник юных мосфильмовских декораторов Алекс. Остались только актёры. О встрече с определёнными личностями, думаю, стоит рассказать. Утро Владислава Порукова начиналось, как обычно, с избиения будильника, коим оказался несчастный мобильник главного бухгалтера. – И после того, как самая противная мелодия ставится на будильник, мы хотим, чтобы у нас было доброе утро, - пробормотал Владислав и пополз в ванную. В ванной из зеркала на него посмотрела улучшенная копия портрета Дракулы без усов и зевнула. В «Волге» не оказалось бензина. Крепко выругавшись, Владислав, подхватив дипломат, направился к ближайшему метро – благо за два года не забыл, как им пользоваться. В вагон он вошёл только с третьей попытки – понедельник – день тяжёлый – но и там было не протолкнуться. Из толпы почти двухметровый, широкоплечий Владислав выделялся весьма колоритно, так что взгляды девушек были вполне привычны, но эта… Девушка, с лохматой медно-рыжей шевелюрой, пышным бюстом и крепкой стройной фигурой, разглядывала его как потенциального партнёра, а потом, проталкиваясь и извиняясь, подошла к нему. – Простите, вот, возьмите, - она протянула ему бумажку. – Почитайте, я не из секты. На бумажке было написано: «Приглашаются на кинопробы…». Владислав положил её в карман и благополучно забыл о бумажке до обеда. Тогда он прочитал её полностью: «Приглашаются на кинопробы юноши и девушки любых профессий, дабы, возможно, сняться в мистическо-приключенческом фильме. Мосфильм, павильон 13, 15 апреля, к 8:00 часам». – Ой, мой Самиель меня не отпустит. Что? Сказать, что иду на косплей? Да ты чего? Он же не пустит. Не, вы кого-нибудь вместо меня в Рип переоденьте. Я, может, в следующий раз, - зам главного бухгалтера опять трепалась по телефону на весь офис. И да, за глаза она постоянно звала Владислава Самиелем. – Батман! Захват 6! Дима, что ты делаешь, это же захват 4!? Батман! Захват 6! – раздавалось в фехтовальном зале звенигородского Дворца спорта. – А теперь всё вместе. Батман! Захват 6! Выпад, бросок! Теперь то же, только быстрей. Тренировку подрастающего поколения проводил шпажист, выбывший из сборной России из-за травмы. Алексей Михайлович Подворотин – нехилый светловолосый дядечка, которому до двух метров не хватало всего десяти см. А его травма была банальна – испортилось зрение. После тренировки юные надежды России отправились в тренажёрный зал, где уже были две посетительницы. Одна пышногрудая и лохматая, вторая с чёлочкой и очаровательным личиком. Первая подошла к тренеру. – Простите, вот возьмите. Это не новое чтение Библии, я не иеговистка, просто прочитайте. Посетительницы ушли, и Алексей, а попросту Лёха, удивлённо прочёл… Звенигородский «бескультурный» центр имени Любови Орловой. А перед ним фонтан и вокруг него лавочки. На одной из лавочек целуются старшеклассники – Катюня Крылова и Коля Майков. Катюня почти блондинка, не особо высокая, но размер её груди…4,5, не меньше. Коля – типичный образ «души компании» с длинным хвостом, за наличие которого его гоняет из класса директор-историк Шипулин. Парочка оторвалась друг от друга и принялась мило ворковать, как вдруг со стороны «бескультурья» прилетел обмотанный бумажкой камень. Парочка слегка ошалела. Катюня подняла камень, развернула бумажку и прочитала… – Блохе – кафтан. Ха-ха-ха-ха. Блохе – кафтан… Вместо Шаляпина на сцене театра заливался Максим Милявский. «Колобок в очках» - так его прозвали в новом коллективе. В паре с круглым и невысоким Милявским обычно выходила длинная и худющая, как жердь, Алёна. Тоже в очках, темноволосая и веснушчатая. Но пела она как! Её голосу завидовали примы-пышки. Муж её – Гена – был здесь же дирижёром. Вместо очков предпочитал пенсне, в стиле причёски подражал актёру Вацлаву Нежинскому, только вот не было у него лысины. Гена чересчур быстро и активно жестикулировал. Наконец, рояль замолчал. За ним и все остальные. – Что такое, Полина? – осведомился вспотевший Гена у роялистки. Полина Кама, девушка высокая, голубоглазая, длиннющие волосы свои красящая в блондинистый, встала. – Геннадий, я за вами не поспеваю. – Да, можно помедленней. Вы слишком убыстряете темп. Я же не первый раз пою, - поддержал её Макс. Геннадий вздохнул. – Ну… – Простите, - у края оркестровой ямы, со стороны зрительского зала, стояла лохматая девушка в чёрном пальто и белых перчатках. Она протянула дирижёру несколько листов. Гена взял. – Спасибо, - сказала девушка и удалилась. – А как она попала на репетицию? – осведомилась Алёна. Листки попали к Полине. – Слушайте, народ, а что если нам на кинопробы сходить? – Зачем? – Счастья попытать. – А вдруг оно не выдержит и умрёт? – спросил Макс. – Ты прям как Алукард, - сказала Полина. – Как кто? – почти хором удивился оркестр. Полина набрала в грудь воздуха… 30 апреля все набранные актёры снова пришли в павильон 13. Снимать мерки на костюмы et cetera. Многие из них к тому времени успели прочитать мангу. Вот так выглядела встреча. – Ой, смотри, там ди-джей Лола! – Катюня-Виктория повисла на Коле-Пипе. Дама, названная Лолой, стояла и курила. И если бы не отсутствие татуировок, была бы вылитой Зорин Блиц. Рядом с ней стоял чересчур болтливый Капитан, явно пытавшийся её закадрить. Звали его Марк, и работал он в цирке акробатом – как я туда попала, даже не спрашивайте. Тут в павильон по очереди вошли Интегра, Майор, Рип Ван Винкель, Док. Полина, она же Интегра, встала рядом с Лолой и Марком. – А, здрасте. Вы играете Зорин, а вы – Капитана? – Ага. – А вы? – обратилась она к незаметному и тихому иллюзионисту из того же цирка. Валька, а звали его так, вытянулся по струночке, вытащил руку аки официант и с непроницаемым лицом произнёс: – Овсянка, сэр. – Понятно, Уолтер. Причём, Тёмный. – А я и тот, и тот. Просто начала гримировать будут. Затем «на сцене» тихо появился Игорь. – О, Максвелл! А где Андерсон? – Кто? – удивился Игорь. Все только набрали в грудь воздуха, чтобы начать пересказывать мангу, как появились двое чуть ли не самых главных героев, а конкретно, Владислав и Алексей. – Владислав. – Лёха. Они пожали друг другу руки и направились к остальной компании. Слегка обалдевшая от зрелища Полина поинтересовалась у Владислава: – А тебя как зовут? – Учитывая, насколько тут все двинутые, я лучше не скажу. – Неужто Влад? – и начала ржать. – Нет, блин, Алукард. По крайней мере, так меня звали твои предки. Полина зашлась ещё больше. – А вы падре? – к весьма крупному Лёхе на «ты» обратиться было страшно. – Ага, - ответил Лёха, протирая очки. Потом сел в фехтовальную стойку и спросил: - А что, незаметно? На сей раз, отреагировала Катюня-Виктория: – Кошмар, что может быть страшнее Андерсона-фехтовальщика? – Меткий Алукард, - ответила Полина и продолжила ржать. – Заткнись, пожалуйста, - вежливо попросил её Владислав. Но Полина уже сама начала успокаиваться. Уже явились остальные. Пирсингованный таджик Рашид, совмещающий роль Яна и оператора, блёклый аристократ Лёня Романов, такой же оператор и Люк, узбекообразный Ахмед, оператор и Тубалкаин по совместительству. Мы с Соней оглядывали подчинённых. Сходство-то, сходство, и таланты имеются, но дисциплины никакой. Наконец, понаблюдав за нами, решил вставить своё слово Виссарион Васильевич: – Если ты снимешь этот фильм, я отдам тебе это «Volvo», - сказал он, будучи тоже не в восторге. – А если нет? – То будешь работать моим личным шофёром, пока не помру. Судя по лицу Сони, улыбнулась я очень недобро: – Спорим? – Спорим. Вот так начался этот кошмар. Или не кошмар? Для начала всех кровопийц отправили к дантисту. Пока они, «фыпелявя» и «пришвистывая», привыкали к лишним зубам во рту, я бегала и выправляла визы, а Соня вымаливала грим у коллег. Костюмы померить не успели, просто разложили их по сумкам и отправились в аэропорт. И опять в самый последний момент заявились именно Леха и Владислав. Последний нагло ржал в стиле своего персонажа. – Владислав, не пугай народ, - попросила я и поймала его удивлённый взгляд. – Рот закрой. Владислав понимающе кивнул головой – видимо вспомнил, какая у него теперь «ангельская» улыбка – и прекратил улыбаться. Алёна стояла и теребила свою кучеряшку, с которой теперь не хотела расставаться. – А нас в Англии не посадят? – робко спросила она. – За что? – За убийство Литвиненко. Ответом был дружный гогот. – И захват авианосца «Орёл», - заключил Рашид. – Нет, ну серьёзно. Англичане нас, русских, не любят. На этот раз отреагировала я: – Если посадят русских, останутся два оператора, Владислав и Полина. – Почему? – Потому что Коута Хирано не должен обижаться на то, что у нас Алукард – лицо кавказской национальности, Интегра – белоруска, Ян – таджик, а Тубалкаин Альгамбра – узбек. – Ура нашей интернациональной съёмочной группе! – выдал Игорь. – И святой Инквизиции, – закончил за него Лёха. – А чего мы ждём? – Малявок, - ответила я. Наличие в фильме малявок, а именно тринадцатилетней Интегры, Влада Дракулы того же возраста, и Шредингера, испугало бы любого опытного режиссёра – они снимать фильмы с детьми не любят. Но мы всех ужасов не знали. Всех детишек взяли из группы «Непоседы». На свою голову. Двое мальчишек общались на весь салон, и нас с Соней приветливая стюардесса уже пообещала выбросить без парашютов над Эстонией. Владислав под что-то, игравшее у него в наушниках, тихо и мирно спал. Когда я решила узнать, что за relax он слушает, мне по мозгам так вдарила группа «Lordi», что я приходила в себя до самого Хитроу. В общем-то, Ханкель-Шура и Юми-Таня поставили на уши весь салон уже на подходе к нему. – Огонь! – крикнула Таня. Видимо, она пересказывала Шуре «Перекрёстный огонь». Стюардессы вбежали в салон с пистолетами – ни фига, как их сейчас готовят к встрече с террористами! – второй пилот влетел с автоматом на перевес. И все они нехорошими взглядами мерили съёмочную группу, летевшую в самолёте. Мне осталось только глупо захихикать, что я и сделала. Но последнюю каплю в эту чашу негодования добавил Владислав своей жутко обаятельной улыбкой. Видимо, экипаж нам попался суеверный, потому как в Хитроу из самолёта нас буквально вытолкали, а багаж чуть ли не покидали. – Слушай, Влад, можно я тебя убью? – поинтересовался Лёха, которому под зад дали по-настоящему. – Нет, - ответил также пострадавший Владислав. – Влад, я тебя тоже могу треснуть, - Полина на российские авиалинии тоже была обижена. – Не надо, Хозяйка. – Это тебя от вида Лондона в образ кидает? В гостинице возник вопрос распределения. Все уселись на сумки и принялись решать, кто с кем будет жить. Тогда Владислав выудил откуда-то алукардову шляпу, отдал её Мишке-Шредингеру, и тот пошёл собирать бумажки с именами у актёров – сначала у дам, потом у мужчин. Доставать по две бумажки выпало мелкой Интегре, Алёна с Геной в жребии не участвовали. Одарённейшие умом и сообразительностью актёры написали на бумажках свои роли. И зачитывала результат жребия я: – Итак, Бернадотте и Ян. Максвелл и Майор. Уолтер и Капитан. Тубалкаин и Люк. Док, понятное дело, и Рип Ван Винкель, но это к слову. Интегра и Зорин. Целас и Ханкель, к ним можно Юмико/Юмие подселить. Ну и осталась мечта яойщика – Алукард и Андерсон. – Бу-га-га-га! – отреагировала Полина. – Мелкая Интегра к большинству девушек, мальчишки пусть только попробуют что-то сделать с номером – оставлю в Англии в сценических костюмах. Актёры разошлись. Предстоял первый съёмочный день. А снимать нам разрешили на авианосце. Народ, даже тот, что в съёмках не участвовал, учил тексты. – Вся дичь в лесах и теснинах, Орлы на горных вершинах, Всё наше, виват, Всё наше, виват…, - пела Алёна. За стенкой пытался выучить свои слова Лёха. Наконец, закончив свои бесплодные попытки, он начал стучать в стенку: – Слышь, Птичий Грипп, прекрати выть! Текст учить не даёшь ни мне, ни Владу. – А я тоже слова свои учу, - послышалось из-за стенки. - …Пусть звуки рогов раздаются… – Ссстраах дууушу мнеее гнетёоот! – завыл под ухом Владислав. – О нет, ещё один, - окончательно закручинился Лёха. – Самиель, Самиель, Самиель, - испуганно-заплаканным голосом вторила за стенкой Алёна. – Заткнитесь! – влетела в комнату Полина в интегриных очках. – Ja, Хозяйка, - расплылся в улыбке Владислав и заржал. – Ну и видок у тебя! Марс атакует! Полина красилась. На ней была шапочка для душа, капюшон от куртки сверху неё и, как было сказано выше, очки леди Интегры. Владислав умирал от смеха. – Слышь, Атипичная пневмония, помолчи, - взмолился Лёха. – Пожалуйста. – Что у вас там случилось? Почему Самиель так ржёт? – Ой, не могу, - проговорил сквозь смех Владислав. – Зайди да посмотри. В конце концов, мы распугали своим ржачем всю гостиницу. Актёры долго успокаивались, а я, посмотрев на часы, показывавшие 6 часов до начала съёмок, всерьёз подумывала о скрипт-супервайзере – в общем-то, о суфлёре. В начале съёмок оказалось, что на Владиславе не сходится пиджак. – Как ты за полтора месяца умудрился так отъесться? – я пыталась застёгнуть на нём этот несчастный пиджак. – Вдохни и не выдыхай. Предмет одежды затянул Владислава, как корсет. – А как я дышать буду? – Так ты ж бессмертный, тебе дышать не обязательно. Владислав сделал несчастное лицо. Я уже думала, что отмучилась, как он спросил: – А как этот гордиев узел завязывать? Я уже была счастлива придушить Владислава этим двухметровым платочком на шею. – Я же объясняла. – Я запутался. Размотав «констриктор», возникший у него на шее, я завязала эту несчастную красную тряпку. – Сонь, иди, гримируй. В сантиметровый слой, не меньше, чтоб на жмурика был похож. – Мм, Фьоре, ты ему так сильно галстук затянула, что гримировать уже не придётся. Владислав по цвету лица слился с шинелью Капитана. – Я знаю, Фьоре, что ты меня убьёшь, но я тоже не запомнила, как завязывать галстук, - подошла ко мне Полина. Владислав, посмотрев на неё, несмотря на своё состояние, опять начал ржать. – Так, вроде все готовы. Где Алёна? Куда делась Рип Ван Винкель? – Слышь, Коровье бешенство, тебя ждут, - крикнул в сторону занавески, названной гримёрной, Лёха. – Лёха, прекрати меня обзывать, а то я тебя мушкетом… – Мушкет не тронь. Это казённое имущество Мосфильма. – Штыки тоже? – Нет. Вертолёт готов? – Да. Дальнейшее происходило без происшествий. Пока на площадке не появился Владислав. Авианосец горел и пылал, из него торчал остов самолёта «Чёрный дрозд». Мы уже третий раз с катера, плавающего рядом с авианосцем, снимали эпизод под рабочим названием «Падай и умри!». После команды «Мотор» Владислав начал изображать, что типа в него пуля бьёт, оступился и рухнул в ледяную воду. Знамо дело, вытащили. – Мокрый Алукард – это зрелище, - сказала я, взяла фотоаппарат и только потом увидела Владислава. – Не для слабонервных. Создалось впечатление, как будто он подражал Елизавете Батори и купался в крови. – Что с тобой? – не дошло до меня. Владислав увидел себя в зеркало и впал в ступор. – А, это грим такой, - объяснила Соня. – Такого даже в Голливуде не делают. Специально для вампирских фильмов придуман. Когда на него попадает вода, он её окрашивает в кровавый цвет. – А чем же его смывать? – ужаснулся Владислав. – Бензином, что ли? – Скипидаром, Влад, скипидаром, - захихикал Рашид. – Я тебе сейчас пятую точку скипидаром намажу. Недели две стоять будешь. – Всё, чувак, молчу. Полина наблюдала, наблюдала за дальнейшими съёмками и, когда Рип Ван Винкель плавно пропала в пасти Алукарда, спросила: – А чего вы без BDSM-костюмчика снимаете? – Хлопотное это дело, переодевать Владислава после каждого дубля. Сцены на авианосце мы сняли ровно за сутки. – Так, сегодня отсыпной, завтра опять съёмки, - объявила я в гостинице и отправилась к себе в номер. Народу дали время и возможность выучить свои слова. Съёмочная группа отправилась снимать Лондон со всех ракурсов. На вертолёте. Причём, на том же, что участвовал в съёмках. Денис по прозвищу Комп обещал «раздолбать» Лондон после нашего приезда домой. Затем последовали пешие прогулки для поиска мест сражений. Заодно мы договорились о том, что для нас несколько раз оцепят определённые улицы. После обеда мы поехали искать «поместье Ван Хельсингов», «Чедар» и «Патрик». Вернулись в гостиницу вечером уставшими и голодными, оттого ещё и злыми. – Так, завтра, точнее, сегодня, едем снимать поместье Ван Хельсингов, - сказала я, когда все собрались у нас с Соней. – Мелкие эпизоды типа встречи с Алукардом, захват Валентайнами потом дня на два, а то и больше. Владислав начал возмущаться: – Как встреча с Алукардом?! У меня язык после вылизывания палубы авианосца до сих пор болит! – Зато команде не пришлось ничего мыть, ведь мы этот эпизод пять раз снимали! – засмеялась Полина. – Тебе-то ха-ха, а Владиславу подвал вылизывать! – попытался сделать серьёзное лицо Лёха. – Ура! Валентайны форева! – подскочили Лёня и Рашид. – Ну что вы как дети?! – шикнула на них Лола. – А ты любишь детей? – спросил её Марк. – Ещё слово, Капитан, и я возьму в руки косу раньше, чем положено. Поместье мы нашли в двадцати км от Лондона. Сняли спереди, сзади, отвоевали у хозяев особняка – добропорядочных англичан – кабинет Интегры, подвал, коридоры и оборудовали бывшую бальную залу под кабинет Круглого Стола. А Рашид ещё поинтересовался у них, водятся ли в особняке привидения. Те с гордостью ответили, что да, и Полина отказалась сниматься. – НЕЕЕЕТ! НЕ ЗАСТАВИТЕ! – вопила она. Тогда Владислав чинно вошёл в номер, повесил Полину себе на плечо и с истинно алукардовским выражением лица понёс «леди» из комнаты. Но не тут-то было. Полина ухватилась руками о косяк двери. – ПУСТИИИ! Фу, Влад! ПУСССИ! – Рашид, ну вот кто тебя за язык тянул?! – рявкнул Лёха, вытащил из кармана яблоко и запихнул его Полине в рот. Та, как ни странно, замолчала. Оторвать Полину от косяка оказалось сложнее. Тогда я её пощекотала. Она начала ржать, откусила половину яблока и отпустила косяк. Владислав донёс её до машины и запер там. Лёха поднял яблоко, грустными-грустными глазами посмотрел на него и убрал обратно в карман. – Ну и пасть у тебя, Полина. В общем, в поместье наша Интегра шарахалась от каждой тени. И, как истинный знаток Хеллсинга, продолжала нудить про костюм мазохиста. – Ну, Алукард, всё равно что маленький, то всякую пакость в рот тащит, то полы вылизывает – также глистов подцепить можно, - продолжал возмущаться Владислав. – Влад, не вертись, а то я тебе язык загримирую, будешь как чау-чау. С синим языком, - наказала Соня, когда ей надоело метить кисточкой во владову щёку. Если честно, то я не знала, насколько страшной сделают одежку Алукарда. Я сказала костюмерам, что он сорок лет сидел в подвале. Ой, мама, они поняли меня слишком прямо. Я, когда увидела это чудо в лохмотьях и с длинными белыми волосами, была готова кататься по полу. То ли со смеху, то ли от истерики. – Ну у тебя и видок. Алукард на паперти перед церковью просит милостыню: «Подайте несчастному голодному вампиру со ста печатями, которого избила Хозяйка». – А в церкви Андерсон читает проповедь. – Бедные прихожане, - прошептала Соня. – Так, мелкая Интегра на грим! – более громко сказала она. Итак, эпизод в подвале. Там, естественно, мокро, сыро, темно и страшно, и техника капризничает. Хорошо только макету трупа. Когда Лёня заканчивает возню со своей камерой, кричу: – Камера! Мотор! Алукард слизывает с пола кровь, медленно встаёт… – Стоп! Владислав, у тебя такая рожа, как будто ты не крови хозяйской, а дихлофосу с сжиженным серебром выпил. Ты же счастлив, что мочишь всех подряд, у тебя физия должна быть безумная и счастливая донельзя. – Как… А! – звук падающего с высоты двух метров тела. – Твою, - «Мать, мать, мать», - привычно отозвалось эхо. Владислав распластался на полу перед Ричардом. – Ты чего? – Я на волосах подскользнулся. Владислав поднялся. – Камера! Мотор! …И с безумной рожей начинает мочить свиту дяди Ричарда. Красивые полёты крови Комп тоже обещал устроить. – Алукард. По крайней мере, так меня звали ваши предки. – Стоп! Снято. Владислав тяжело поднялся – на коленях перед мелкой Инной ему пришлось стоять полчаса, пока мы не добились требуемого эффекта – и пошёл смывать грим. Лёня, которому было поручено переустановить камеру, спросил: – А почему у Алукарда волосы после отсидки в подвале белые? – А какие они должны быть, по-твоему? – Зелёные, конечно. От плесени. На сей ноте мы переместились в 7 главу, а точнее, в соседний каземат. – Валька, ну и рожа у тебя! – У меня не рожа, у меня благородные морщины мудрости, - откомментировал иллюзионист. С ним было много работы. Чтобы превратить молодого человека в лицо преклонного возраста, у Сони ушло полчаса. Слой грима был сантиметра в три, не меньше. – Фокусник, ты вспотеешь, - констатировала Катя. – А ты с таким имуществом не потеешь? – поинтересовался Валька, косясь на самую выдающуюся на женском теле часть. – Пошляк трёхглазый! – Ребята, ну где моя камера, а? Я ж её, родимую, в соседнем каземате разобрал, - нудил Ахмед. – Слушай, ты своей камерой всех уже достал. Иди лучше к Вальке, пусть он тебя карточным фокусам учит, - не выдержала Ольга, наш звукооператор. – Картина маслом: Уолтер учит Тубалкаина обращаться с картами, - покачал головой Лёня. Тут в коридоре раздался невообразимый грохот. Мы, было, метнулись к выходу, как в двери показалась лохматая голова Владислава. – Мы гроб уронили. И чего он такой тяжёлый? У меня и то легче. – У тебя? – поинтересовалась Катюня. – Тьфу, у Алукарда. Совсем меня заболтали своим Хеллсингом, - и скрылся за дверью, которую в этот же момент открыли (явно пинком) нараспашку. Владислав, Марк и Рашид втащили ящик и положили его на пол. – Такое ощущение, как будто его вместе с Катюней тащили, - Владислав от души пнул гроб. И крышка его упала. – Ура! Нашлась, моя родимая! – воскликнул Ахмед и метнулся к гробу. – Так, кто запихнул камеру в ящик? – поинтересовалась я. У всех присутствующих глаза были честные-пречестные. – Ну, я, - залыбился Рашид. – Зачем? – Да так, прикольнуться. – Ты, перед тем, как прикалываться, тогда лучше спрашивай у меня разрешения. – Мужики – большие дети, что с них взять? – с достоинством проговорила Катя. - А если верить дяде Стокеру, то Дракула в особенности, - и покосилась на Владислава. – А Дракула тут при чём? – А ты имя «Алукард» наоборот читал? – Мне что, заняться больше нечем? – Да ты чего?! – вмешалась Полина, только что явившаяся на место съёмки с обеда. – Алукард же потом в Дракулу превратится! – Интегра правильно прочтёт его имя? – Влад, ты такой тупой или прикидываешься? – Естественно прикидываюсь. – Влад, ты чего разоблачился? Линзы в глаза и на грим! Владислав сделал бровки домиком. – А Алукард и тут что ли? – Тут. Владислав чинно вышел из каземата, пробормотав что-то типа: «Ууу, вампирюга, в каждой бочке затычка!». Итак, съёмка в подвале. У Катюни лицо кирпичом – конечно, какое бы было у нормального человека лицо, если б его заставили спать в гробу! Это только я не откажусь, как сказала Соня. Валька держится молодцом – истинный «овсянка, сэр», но видно, что его порывает сказать что-то от себя. Прозвучала реплика «С ней так трудно», сказанная Валькой вполголоса. И тишина. – СТОООП! Владислав, твою мать, ты где? Хихиканье за закрытой дверью. – Владислав, ты хочешь закончить как твой тёзка? В дверь просунулся Владислав при полном параде. – А что случилось с моим тёзкой? – спросил он, продолжая улыбаться и стаскивая очки. – Его проткнули тремя копьями, а голову подарили султану Мехмеду. Владислав кашлянул, затем скрылся за дверью, из-за которой уже ответил: – А голову вы мою кому подарите? – На память оставлю, как охотничий трофей. Камера! Приготовились. Мотор! Речь Алукарда при всех «стараниях» Алёны была выучена, хоть мне и пришлось подсказывать Владиславу каждое третье слово, а за три дубля я сама умудрилась её выучить. А потом пошло «явление Шакала вампирам». И как Валька только не извращался, не в силах запомнить столько цифр и слов сразу. • «Ваш новый 13-сантиметровый пистолет» • «39 зарядов, 6 сантиметров в длину» • «Вес 39 килограммов» (это ж даже Алукард в одну руку не возьмёт) • «Заряжается 13-метровыми бронебойными пулями…» • «Нах компании Македониум» • «С начинкой из Альгамбры» (Ахмед свалился) Влад нацелился в камеру: – Обнаружено новое устройство, начинаю поиск драйверов. – Стоп! Владислав, ты можешь помолчать в кадре? Я понимаю, что ты вылитый Алукард, у него это тоже плохо получается. Ты в курсе, что портишь плёнку? Он лучезарно улыбнулся, заложив руки за спину. Потом были «30-метровое орудие против упырей» (таран, чтоб их давить, как тараканов), «обеденный уран» (не хочется мне это пробовать, особенно, в Англии). Затем Катюня выдала: «Что это ещё за х***я?» и бедного Вальку, искренне считавшего её воплощением невинности, пришлось успокаивать. Причём делал это Рашид, перевоплотившийся в Яна, так что дворецкого семьи Ван Хельсингов мы на время потеряли. Итак, после съёмок оставшихся эпизодов мы вышли в коридор подвала. Лёню, умело игравшего самовлюблённость (только пилочки для ногтей не хватало), отправили на лестницу с парой декораторов (или как там называются те, кто устраивают туманы, дым et cetera?). Владислав чинно развалился на стуле. – Эх, Темза, кровушка, собачки восьмиглазые… Романтика, блин. – Влад, ты уже проникся духом хеллсинговской готики? – поинтересовалась Катюня. – Неправда. Романтики тут нет, - заключила Полина. – Романтика там, где пэйринги, а в «Хеллсинге» этого нет, только намёк на Целас+Бернадотте, который заканчивается относительной смертью последнего. – Что значит «относительной»? – спросила Катя. – В общем, Полице…, тьфу, Катя, они жили долго и счастливо в глюках Целас. Полина насупилась. Итак, страницы 3-7 главы 9 отсняты. Камера два раза с грохотом проносится по коридорам, где должен бежать Люк. Страница 8 – много «крови», Соня поглядывает на её запасы с опаской, потом на часы. – Фьоре, по-моему, уже должно было стемнеть. – Ага. Камера! Приготовились. Мотор! Пыль оседает, открывая прелестную картину двух ржущих относительно трупов – никогда не видела такой безумной рожи у Владислава! Фирменный приём Люка – «Очень эротично», - оценила много позже Алёна. У Влада волосы дыбом, все в «крови», на лице улыбка, глаза удивлённые. Свистнул он так, что у нас заложило уши – надо было рассчитывать господину Хирано, что в замкнутом помещении это чревато. Затем на одной ноте отчеканил «снятие печати». Опять Полина заныла про этот кожаный ужас! Лёня делает вид, что очень боится воздуха – псины у нас компьютерные. Ну и так далее уже без особых происшествий. Вот такими темпами мы поднялись наверх, отсняв «Мёртвую зону» и чуть не поджегши особняк в последних дублях. – Остальное будем снимать завтра. На ночь меня не хватит, - пробормотала я, прежде уснуть в машине.
Ответов - 20
Millen: Моя уползло пацтол. Про-ду, про-ду!=)
Фьоре Валентинэ: Спасибо. Она почти родилась.
Шинигами: Смущают довольно бедные описания и резкие скачки от одного события к другому, меняются они так калейдоскопично, что уследить не успеваешь. В целом – бу-га-га!! Автор, особый вам респект за «начинку из Альгамбры». Я давно так не смеялся. Хотя идея о снятии фильма уже где-то фигурировала, русские фанаты – это вам не Гонзо)))
Фьоре Валентинэ: Катюня не смогла прилично бегать в предложенной юбке, потому форма Целас пережила жуткую переделку – юбчонка оставила свою длину, но стала в складочку, как у примерной японской школьницы. Форма стала зелёной (как и у всех солдат), чулки, безбожно пачкающиеся и рвущиеся, в количестве 50-и пар были телесного цвета, и на мертвенно бледной коже смотрелись не хуже белых на стандартного цвета покрове. Вместо кирзачей выступили гриндера… мужские, моды 2003-2004, похожие на десантные ботинки. После моих мучений и двух порвавшихся голубых лент бант Интегры был заменён на обычный галстук того же голубого цвета. Очки Полина носила и так – за такую цену грех вытаскивать их только для косплея. Майор был наряжен в бежевый плащ. Опять же, из-за практичности. Соня выкрасила Милявского в арийца, а также его, несчастного такого, сняли с диеты. Марку запретили приставать к Лоле, которая уже (от безысходности, наверное) тоже начала на него поглядывать. Тогда наш Кэп взял скотч, сказал, что не видит другого выхода, и заклеил себе рот – благо, под шинелью не видно. Лола даже похлопала: «Какой подвиг!» Гена сказал, что у него пупок чихает. – Продуло, - говорит. – Можно я в окровавленный плащ свой завернусь? – Это халат, - отвечаю. – А что за каракули на бейджике? – Секрет. Но я хотела написать «Герхард Орчеховский». – Так значит, Док – брат-славянин? А я и внимания не обращала… Поляк, однако. Алёна отлежала свою кудряшку – прядка вывернулась в другую сторону и походила на стружку. От обиды обнималась с мушкетом, видно, перепутав его с Геной. Леха во время сцены в музее умудрился… перерезать Владиславу вены. Не смешно. Почему штыки такие острые, я так и не поняла, но факт: в чистую и цивильную английскую больницу ввалилась одетая не поймёшь во что и перепуганная до жути компания. Двое в крови, венозной. После происшествия Владиславу сказали отлежаться. Я вошла в положение, потому что при смытии грима обнаружилось, что смывать нечего и это натуральный цвет лица человека, потерявшего много крови. Да что там! Через два часа больной, явно на голову, играл в съёмочные (в смысле те, которыми Альгамбра пользовался) карты с Лёхой, Рашидом и Ахмедом. Полина, перепугавшаяся больше всех, Влада чуть не убила после такой картины и, войдя в роль Интегры, не иначе, приказала ему ложиться в постель. – Ja, Master, - оскалился Владислав. – Я тебе не Алукард, чтоб перед женщиной пресмыкаться. Полина была крайне возмущена. – Да я о тебе, гаде, забочусь! Бестолковый ты, дурак! Тебе же хуже будет! – и громко хлопнула дверью номера. Слегка незаконченный кусок... Гы)
Улинталу: Я давно так не смеяласт, правда! Пожалуйста, добавки!
Шинигами: Русский юмор прекрасен))) Мы уникальны, даже если ставим вещь по глюкам японского мангаки про нацистов, англичан и итальянцев)))) Я хочу еще!!
Фьоре Валентинэ: Спасибо. Кстати, всё основано на отзывах моих родителей о манге...
Фьоре Валентинэ: На несколько минут воцарилась тишина. – Эээ, Влад, - протянул Лёха. – Может, тебе извиниться? – Вот ещё, - возмутился Ахмед, украдкой посматривая в карты Алексея. – Я не с тобой разговариваю, бразильский шулер. Владислав положил карты на стол. – Мне нехорошо. Пойду полежу, - и ушёл. – Вот ведь бестия! Всю игру испортила! – возмутился Ахмед, но в душе искренне радовался, ведь обнаружил, что у Владислава были все козыри. – Стоп! Ахмед, отставить! Ты же узбек! Какие карты? – опомнился Лёха. – Я наполовину. Отец у меня русский. И вообще, ты что, падре-инквизитором устроился? Может, ещё крестовый поход устроишь? –Походы на игоревой совести, он Максвелла играет, - отчеканил «падре». На следующее утро съёмочная группа была собрана для объявления. – Итак, - начала я. – В России есть закон: все главные положительные герои не имеют право курить, напиваться и ругаться матом. Так как наш фильм наполовину финансируется государством, Интегра и Уолтер (Тёмный) не курят. И тишина… и «Зорин» без косы стоит… – Как – не курит? – переспросила Полина. – А как же точность съёмки? – Хирано о законе знал, когда права на использование персонажей давал, так что создатель вселенной Хеллсинга дал добро на это извращение. Англичане запретили снимать ночью, потому что шумно, так что в «Чедаре» мы закрываем тканью окна, а «раздолбанный Лондон» ставим в павильоне, - не радужная перспектива. – А Бразилия? Мы туда поедем? – обрадовался Коля, инстинктивно прикрывая левый глаз. – Облом-с, - пришло время и мне ухмыляться. – Бразилия будет в Сочи. Среди актёров прокатились смешки. – А почему Сочи? – недоумённо спросила Катюня. – А там пальмы, - мечтательно сказала Соня. – И отель на берегу моря, как в комиксе. – И много-много диких обезьян! – отбасовал Владислав на потеху мужской половине. – Увы, из местных только кавказцы, - прищурилась Лола. – Отель не на берегу моря, а в Рио-де-Жанейро, - дотошно уточнила Полина. – Всё переврали. Помяните моё слово, Хирано вам этого не простит! – А также святая Инквизиция, - Лёха попытался это сказать на полном серьёзе. – И Национал-социалистическая партия Германии, - добавил Милявский, пафосно расставив руки и улыбнувшись, ака Майор. – И румыны…, - протянул Владислав. – А румыны с какого переляку? – А там Дракула потом будет, - с тем же безучастным видом ответил Влад. – Правда? – хором, кроме Лолы, Сони и меня. Они мангу каким местом вообще читали?! При натягивании ткани на окна пустующего овощного склада, который мы выдали за дом в Патрике, декоратор, порвав ткань, свалился внутрь. Страшно матерясь, он вылез через это же окно и повторил попытку. Соня бежала (хвостиком махнула…) с гримом в обнимку и задела лестницу. Выдав многоэтажную «порцию» на душу всех, кто «шляется» и «работать мешает», декоратор свалился обратно в окно. Когда он снова вылез, рядом с ним оказался Владислав, репетирующий свою реплику, улыбаясь от уха до уха и вытаращивая до безумного состояния глаза… У декоратора больше не было слов, потому он просто ойкнул и опять свалился за окно. Когда реплика стихла, декоратор осторожно высунулся, огляделся, поднял так и не натянутую ткань и быстро ретировался обратно в окно. Ткань натянул с обратной стороны… и пропал. – Заблудился на складе? – удивилась я. – Выслать отрятельный карад! Тьфу, карательный…, - Лёха упёр руки в бока. – То есть, поисковый отряд, - усмехнулся. В гриме незабвенного падре Андерсона выглядело угрожающе. – Ага, - чуть заторможенно сказала я. – С тобой во главе. Старшим помощником будет Алукард, рядовым поисковиком – Целас. Коллеги пропавшего обещались найти сами, не попадаясь в кадр, ибо Влад пошутил, что будут вместо упырей, если попадут под руку. Под пистолет. Проникся, зараза, своей ролью… Ещё один мелкий и недоделанный кусок))))
Esperansa: Стиль какой-то обрывочный... Хотя... Для такого рода произведения вполне подходит. Отличная идея (новая она, или нет - понятия не имею, лично мне ничего такого не попадалось). Легкий и забавный фик. Жду продолжения! ^_____^
ТаНяХа Пе: Мне было бы интересно, как отреагировали англичане, уж тем более те, кто мангу читал, когда членов съемочной группы увидят. Представляю нечто среднее между обмароком и "ААААА!!!"... Хотя вполне может быть и "Укуси меня, Хочу быть вампиром/ черт с ним: инквизитором - может точно так же передается и эта зараза" Нравится очень В восторге. Жду продолжения. Очень-очень.
Воительница: Чудо! А кстати, в реале фильм снимать думают? Я ролик видела - ненастоящий, что-то вроде анонса.... Так себе, но фильму хочу!
Фьоре Валентинэ: Это был прикол, и гораздо раньше родившийся, чем фанфик :) О, если бы кино снимали подобным образом...Т_Т Это была бы комедия
Воительница: Но хотелось бы на серьёзе.... (Интересно, сколько проживёт актер играющий Алукарда, когда поклонницы посмотрят фильм?)
Воительница: А прода будет? Плиз...
Фьоре Валентинэ: Возможно ))
Воительница: Ура! Вдохновения автору!
Белая Волчица: иНТЕРЕСНО ПОЧЕМУ ДОРАМУ НЕ СНЯЛИ они наверное ждут окончания ov фик класный очень очень хо4у проду
Лаки: Фьоре Валентинэ, шикарный фик, начало, правда, в стиле наших сериалов, но название оправдывает а вообще - просто ооочень интересно и оригинально
Фьоре Валентинэ: Всем спасибо за внимание ^^ Дело в том, что проект почти заморожен, пишется нерегулярно и слишком мелкими эпизодичными кусками)
Фьоре Валентинэ: Дело было далеко после Англии. Павильон №13 готовился к съёмкам разрушенного Лондона – убийственно жутко реалистичные декорации обошлись в кругленькую сумму и на данный момент ставились по съёмочной площадке, реки крови в баллонах, похожих на газ (пропан, по-моему), нам доставили пятеро здоровых мужиков, в которых Рашид признал соотечественников и долго и горячо говорил с ними за жизнь. У мужичков жизнь, видимо, не удалась, потому как через абсолютно непонятный таджикский язык слышался старый добрый русский мат. Актёры, которым сегодня не спалось (8:00 утра… видимо, день рождения Рип, то есть, Алены, прошёл весело – не представляю, правда, себе похмельного Милявского), ждали своего часа, постепенно принимая «боевую» форму. Кроме Лолы, конечно, - Зорин убили ещё в Англии (сбросив с крыши… ну да не будем о грустном – в этот раз полетит Владислав). Собственно, Лола была на съёмках в качестве вдохновения для Марка – акробат прицепился к ней, как к страховочному тросу. Сама Лола была польщена таким мужским вниманием и вела себя, как Прекрасная дама в окне над поющим рыцарем – кидалась цветочными горшками, то есть, вежливо отваживала. - Сейчас будет смертельный номер! – объявил воплотившийся Марк присутствующей публике (декораторы, сразу прекратившие работать, относились к их числу. Надо было учить географию – там чёрным по белому написано, что русские не приспособлены к труду). Марк с разбегу… встал на руки. Маузеры дружно огрели его по голове, а затем шинель плавно сокрыла его светлы очи. Марк сегодня пришёл в голубой футболке с надписью «Озон» (книжный Интернет-магазин? Или кто-то безграмотный написал название одной небезызвестной группы?) – в сочетании с галифе защитного цвета и нацистскими сапогами смотрелось бесподобно. Лола усмехнулась. - Старлей, это ради вас! – донеслось из-под шинели. - А что тут смертельного? – скучно поинтересовалась Лола. - Это без растяжки, тренировки и страховки! – гордо, всё ещё из-под шинели. Марк размахнулся… ногами и, перекувыркнувшись, вернулся в нормальное положение. Однако удержаться в нём не смог и, падая, схватил протянутую по-дружески руку Лолы. Оба оказались в весьма-весьма пикантном положении «дама сверху»… Послышался гогот. Басом. На весь павильон. Так громко, что попадало несколько декораторов. Владислав, конечно,… тренируется, должно быть. Вышеупомянутый вампир (по-другому не назовёшь – за два месяца довести Полину до состояния Интегры в последних главах мог только истинный Алукард) вылез из-за ближайшей декорации (какой-то обломок, вроде… хотя Уолтер на тот момент ещё не буйствовал). - Ты что, дурак? – спросила у него Лола. - Я репетирую, - серьёзно сказал Владислав. – Хорошее положеньице – должно быть, об этом мечтал Хирано, рисуя Хеллсинг: групповое хентаище в конце. Но, к сожалению, в пылу он убил всех персонажей, - страдальческим голосом закончил Влад. - Поруков, тебя несёт, - заключила Лола, поднявшись. Капитан сел по-турецки у её ног (собачьи гены взыграли). - Куда? - Примерно в ту же сторону, что и Алукарда. - Я вошёл в раж, - гордо ответил Влад, стягивая плащ. - Решил устроить хентаище? – лениво поинтересовалась Лола. - Не позволю, - заявил Марк, подняв руку в стиле «вето». Владислав, стащив ещё и пиджак… повторил фокус Марка. Получилось, правда, значительно хуже – у «вампира» от напряжения заметно тряслись руки. - Тьфу, - сказал Влад. - Чего? - Галстук… бант, в общем, эта красная тряпка в рот лезет. - Так встань на ноги. Убийственно логично для такого выпендрёжника… Бум-с! - Мой копчик! - Так тебе и надо, - высказался Марк, сделав морду кирпичом. Влад с полминуты повалялся, симулируя сломанный позвоночник и полный паралич, но, не найдя сочувствия, встал. - Андерсона будем так ставить? – поинтересовался Марк. Влад, оценив комплекцию Лёхи: - Третьим кто будет?
полная версия страницы